Когда Костя привез меня к дому, еще не было и двенадцати. К себе приглашать даже не пробовал, и хорошо — я бы не смогла отказаться, а время явно не самое удачное, ему завтра улетать. Остановившись у подъезда, он впервые за весь вечер меня поцеловал, причем так же крепко, как тогда в клубе.

Не знаю, как получилось друг от друга оторваться. Первым отодвинулся он.

— Иди. Я буду по тебе скучать. Иди быстрее.

— Я уже по тебе скучаю.

Дома выяснилось, что за конверт такой от Павла Николаевича. Путевка в санаторий на период с 10 по 20 марта. Не знаю, как ему удалось уговорить тетю принять подарок, но видимо он просто скрыл некоторые подробности. Судя по рассказу, дядя Паша предложил тете хороший вариант с огромными скидками как жительнице города и пенсионерке, да еще и путевки как будто от соцпрограммы по улучшению национального здоровья. Я сомневаюсь, что это так, подобные программы не занимаются отдыхом пенсионеров. Думаю, просто купил за полную стоимость, а ей не сказал, чтобы совесть не мучала. Правда, разочаровывать тетю подобными предположениями не стала.

Время шло. К нам с девчонками теперь присоединилась Марина. Настя и Соня сначала посматривали на нее подозрительно, но она на все реагировала так спокойно и доброжелательно, что они очень быстро расслабились и вскоре уже вовсю учили ее правильной жизни. Я тихо посмеивалась, слушая по второму кругу, что и как должна делать настоящая женщина. Марина, по моему мнению, выдержала подобное испытание с честью — слушала, согласно кивала и оставалась прежней. Думаю, если бы она начала следовать их советам, Смирнова по прибытию ждал бы вместо любимой девушки один большой ходячий сюрприз. Не уверена, что он бы пережил такой удар.

Шестого марта вечером на работе появился Павел Николаевич. Он был в странном настроении, немного печальный, немного дерганый и очень одинокий. Я даже испугалась, не случилось ли у Кости неприятностей, хотя он звонил только вчера. Но нет, дядя Паша замялся и все же поинтересовался, не появлялась ли тут Алиса. Почему у меня, а не у охраны? Мимо них она бы не проскользнула. Еще было видно, что спрашивать у меня ему неудобно, видимо, потому что Алиса ненамного меня старше и годится ему в дочери. Глаза он отвел.

Ответ, что Алиса не появлялась, выслушал без интереса, а потом вдруг задал очень неожиданный вопрос.

— Как там Костя? Как у него дела?

— Все хорошо, — недоумевая, ответила я. — А вы разве не можете ему просто позвонить и спросить?

Он странно вздохнул, облизывая сухие губы.

— Мы… не настолько близки, как хотелось бы. Жили, как чужие. Вот и дожили… родной сына из дому сбегает.

Я растерялась и не знала, что сказать. Подозревала, конечно, что у них не все ладно, но чтобы настолько…

— Ты хорошо на него влияешь, — вдруг улыбнулся дядя Паша, — раньше он куда только не лез. Как не влип по крупному ни разу, удивляюсь. А тут вдруг занялся делом. Я рад.

— Да я ничего… — а щеки уже вовсю пылают.

— Я был так неправ… — сказал он дальше самому себе, — а сейчас и не знаю, как исправить.

Он испытывающе смотрел на меня, а я хлопала глазами, не понимая, о чем речь. Дядя Паша, похоже, сделал такой же вывод.

— Но ладно, позже поговорим. Звонков от Краснодарских не было?

— Нет.

— Если будут, сразу прайс-лист отправляй, тот, что под номером три. Не перепутай, пожалуйста.

— Хорошо. Не волнуйтесь, не перепутаю.

Он попрощался и ушел.

Отчего-то было его ужасно жаль.

Десятого я проводила тетю на автобус, который доставит ее прямиком на территорию леса, где расположен санаторий. Она уже предвкушала прогулки среди сосен и лавочку у озера, картинка которого красовалась на проспекте. А мне запретила устраивать в день рождения пьянки, скандалы и драки. Как будто обычно я только и делаю, что их устраиваю!

День рождение начался с похода в магазин и на рынок, а продолжился на кухне за приготовлением ужина — гости приглашены к шести. Костиного звонка я ждала еще позже, обычно он звонил не раньше восьми.

Часа в четыре должна была явиться Ленка, она и Славик вызвались закупить и доставить спиртное. Судя по тому, что звонок в дверь раздался почти на час раньше, управились они на редкость быстро, чему я и удивлялась, пока шла открывать.

А за дверью стоял Костя. В сером коротком пальто, вытертых джинсах и знакомых огромных ботинках. Из ворота выглядывала футболка с серо-черными разводами. И совершено непричёсанный. Ну чистый беспризорник!

— С днем рождения, — негромко сказал он, протягивая руку ладонью вверх. На ладони лежала конфетка — круглый красный леденец в прозрачной обертке.

И я почти задохнулась. Потому что знала, зачем он пришел. И что в этот раз он не уйдет просто так. А если бы даже и вздумал уйти… я не отпущу.

9

Пришлось отступать к стене, но в нашем узком коридоре сложно разминуться, так что он почти сразу же заполнил собой все свободное пространство и навис сверху.

— У меня есть и другой подарок, — заговорщицким тоном сообщил Костя, — на случай, если первый не подойдет. Показать?

— Давай.

Он распахнул пальто — за поясом джинсов торчала небольшая книжка в светлой обложке. Вынул, поворачивая титульной картинкой, на которой девчонка с двумя торчащими в разные стороны куцыми косичками стояла, выставив вперед одну ногу и уперев руки в тощие бока. Над ее головой раскинулась разноцветная надпись — Pippi Longstocking.

— Про Пеппи? — я протянула руку и ухватилась за книжку, которую тут же мне отдали. В детстве мы зачитали историю Пеппи Длинныйчулок до дыр и кажется, Костик даже немного жалел, что он не девчонка, так что таким, как Пеппи ему точно никогда не стать.

— Нравиться?

— Да. А мне нужно выбрать какой-то один подарок или оба отдашь?

— Ну… у меня есть и третий, так, на всякий случай.

— Доставай уж тогда предъявляй третий, я выберу.

— Они все перед тобой, — ревностно заверил Костя, распрямляясь и вытягиваясь струной.

— Я жадная, — предупреждаю его, внимательно рассматривая предложенное. Даже и не знаю, кто мне нравиться больше — Костик расчёсанный или Костик не расчёсанный. Но в любом случае от последнего подарка я точно не откажусь, можете быть совершенно уверены.

— Все такие, — спокойно отвечает Костя но, как ни странно, в словах нет злости, они ни на что не намекают и не задевают.

— Тогда я возьму два последних, а конфетку, так и быть, оставь себе в утешение. Непросто лишиться сразу двух подарков, правда?

— Очень непросто, — горестно подтверждает, наклоняясь ближе. — Здравствуй…

Минут через десять я вспомнила о чем-то настолько важном, что даже смогла от него отодвинутся.

— Через три часа ко мне придут гости!

— Хорошо, — он разжал руки и стал рассматривать мой фартук с огромным яблоком на груди и закатанные по локоть рукава. — А что ты делаешь?

— Я готовлю.

— Правда? — пальто оказывается у него в руках и теперь я улыбаюсь футболке — спираль из точек и плавных линий жутко режет глаза, а посреди всего этого безобразия рисунок — голова с ирокезом в профиль. Необычно, но мне нравиться.

— Хочешь, закажем ужин в ресторане и не надо будет готовить?

— Зачем? Я люблю готовить, — говорю уже по дороге на кухню.

— Давай тогда помогу. Я люблю тебе помогать. Что мне делать?

Конечно же, я свалила на него работу, которую всегда стараются свалить на мужчин — чистку картошки и резку лука.

— Кстати, ко мне придут девчонки из института, Цукенина… Не боишься, что тебя тут увидят?

Костя в ответ только хмыкнул и продолжил тщательно срезать с картофелины кожуру. Судя по результату, специально пытался срезать ее тонкими полосками строго по спирали. Надеюсь, он помнит, что готовить я буду не очистки, пусть даже такие фигурные, а все-таки сердцевину.

Девчонок присутствие в коридоре моей квартиры Танкалина ввергло в состояние шока. Особенно когда он вежливо улыбнулся и принялся помогать им снимать верхнюю одежду. А я знала, что с ворочающейся в сердце ревностью мне придется встречаться еще очень часто. И это будет непросто.